Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Чек-ап для женщин: содержание и особенности». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
С наступлением климакса включаются компенсаторные механизмы, связанные с перестройкой гормонального фона. Цель у них одна – обеспечить нормальное функционирование организма в условиях дефицита эстрогена. Но эти механизмы несовершенны. Усиливая в одном месте, они ослабляют в другом, и повышают риск развития различных заболеваний – от атеросклероза и гипертонии до рака.
Зачем проводить диспансеризацию?
Диспансеризация взрослого населения проводится путем углубленного обследования граждан в целях:
- Профилактики и раннего выявления хронических неинфекционных заболеваний;
- Определения группы состояния здоровья, необходимых профилактических, лечебных, реабилитационных и оздоровительных мероприятий для граждан, имеющих заболевания (состояния) или факторы риска их развития, а также для здоровых граждан;
- Проведения профилактического консультирования;
- Определения группы диспансерного наблюдения граждан, с выявленными заболеваниями (состояниями), а также здоровых граждан, имеющих высокий и очень высокий суммарный сердечно-сосудистый риск.
“Ты доктор – ты и решай”
– Какой самый частый вопрос о раке вам задают?
– Честно говоря, они все типовые. Главный, наверное – «Что нам делать, чтобы не заболеть?». Огромное количество вариантов ответа на него, и мы сделали целый онлайн-сервис SCREEN, который дает рекомендации по скринингу и раннему выявлению. Но на самом деле основные факторы снижения смертности не скрининг и уж тем более не ранее выявление, а образ жизни. Грубо говоря, такой пресловутый ЗОЖ – много двигаться, поменьше есть, не курить.
В России основные драйверы смертности от рака – ожирение, гиподинамия, вирус папилломы человека, ну, и курение. Правда, в последние десятилетия курить стали меньше, и снизилась заболеваемость раком легких.
– Каждая вторая клиника сейчас предлагает пройти «онкологический чек-ап». Есть ли в них смысл, если основа профилактики – ЗОЖ?
– Частные клиники в этом очень заинтересованы, и чек-апы там чаще всего избыточные. Если мы возьмем любую клинику и проанализируем, то в 9 из 10 случаев чек-ап будет завышен, а это означает, что вред его превалирует над пользой.
Я не говорю, что чек-апы не нужно делать, нужно, конечно. Просто гораздо большее влияние на снижение смертности и на личные риски оказывает здоровый образ жизни.
В конце концов есть еще и опухолевые синдромы – унаследованные мутации, которые проявляются возникновением самых разных опухолей.
– А что делать с ними?
– Ими следует вообще заняться. На мой взгляд, необходим регистр семей с опухолевыми синдромами, их нужно наблюдать, но эта тема в России практически вовсе не исследована, и никто не понимает, насколько они распространены. Судя по всему, это достаточно значительная часть – возможно, до 10% населения, а это десятки тысяч людей, заболевающих ежегодно. И наличие выявленных опухолевых синдромов у человека позволяет выявить красную зону риска для его семьи, а там можно попробовать что-то предпринять, хотя не всегда, конечно.
Это вообще одна из главных проблем опухолевых синдромов – вот их выявили, и не очень ясно, что с ними дальше делать. Например, у молодой женщины до 30 лет нашли опухолевый синдром и говорят: «Давайте удалим вам молочные железы и яичники». – «А может, вы ошиблись?» – говорит она вам.
И для того, чтобы решение принять, женщине нужно знать, до какого возраста такие операции целесообразно сделать. А может, пока оставить, как есть? Родить, покормить, а потом уже удалить. А поздно будет или нет? В России этого никто не знает, ибо нет достаточной исследовательской базы на российских мутациях, мы можем только следовать или не следовать западным рекомендациям.
– Как это изменить, чтобы у нас тоже знали?
– Исследования проводить, регистр семей делать. По сути, можно создавать чуть ли не отдельный институт, который будет целенаправленно заниматься только этим направлением, и люди в том институте не будут бездельничать, поверьте – работы тут огромное количество. Но это огромные многомиллиардные бюджеты.
– Тогда какой, по-вашему, должна быть идеальная профилактика? Может быть, стоит вообще со школы ее проводить?
– Да, со школы надо начинать, однозначно. И эта тема должна пронизывать все образование, не только медицинское. Начнем с того, что образование не должно бы быть патерналистическим. Современное образование должно воспитывать в человеке самостоятельное принятие решения, а за этим автоматически последует и ответственность за собственное здоровье. Тотальный патернализм в школе воспитывает беспомощность на всю жизнь – люди начинают ждать, что кто-то придет и все за них решит.
И после этого пациент приходит и говорит: «Ты доктор – ты и решай, а я человек маленький, я академиев не кончал».
Вот недавно мне звонит знакомый, хорошо образованный, обеспеченный человек, и говорит: «Слушай, тут такая история, у отца глаз удалили…» – «Зачем?» – спрашиваю. – «Да так, врачи сказали, надо удалить, он и удалил». Говорю: «Стоп, как это ему сказали, и он удалил?» – «Да вроде, опухоль какая-то была…» – «Парень, – говорю, – глаз-то всего две штуки, если твой отец еще раз так к врачу сходит, он ведь слепой будет».
Оказалось, глаз действительно удалили по делу, но мой знакомый был почти не в курсе, зачем это сделали, и его отец тоже не слишком это понимал. Вот это типичный патернализм пациента, когда вообще не вникают в дело: «Забирайте глаз, раз надо, у меня еще есть». Но могли бы ведь и не по делу глаз удалить.
– Как тогда доверять врачам, если может быть не по делу?
– Я не знаю. Это очень сложный вопрос. Обычно я советую ориентироваться на качество общения с врачом: насколько он позволяет принимать вам решения, насколько вы чувствуете свое участие в собственном лечении, как бы странно это ни звучало. Но бывает и так, что хорошие отношения формируются с плохим врачом, ничего не поделать, к сожалению. И это второй пункт в ответе на вопрос про идеальную профилактику – должно быть качественное медицинское образование.
Потому что, если мы сегодня возьмем звено терапевтов, врачей общей практики или даже гинекологов, вы охнете и будете волосы на себе рвать – они не способны ответить почти ни на один вопрос о профилактике рака. В этом направлении уровень их о��разования ниже плинтуса. И я говорю это абсолютно ответственно – я проехал всю страну и читал семинары, общался с врачами по всей России. Есть, конечно, островки, но в основном – почти тотальная безграмотность в отношении профилактики рака.
– Очень страшно звучит.
– И это касается не только общелечебной сети, но, и даже в первую очередь – самих онкологов. Они всю жизнь занимаются лечением рака, среди пациентов, больных раком, понятно, смысла говорить о профилактике нет, и очень часто получается так, что за всю жизнь они, пусть даже блестяще разбираясь в лечении рака, вовсе не касаются вопросов его профилактики.
Но у нас же вроде как есть диспансеризация, скажут мне. А я отвечу – ну, это же просто откровенная профанация, которую уже даже никто не скрывает. И на данный момент нет ни единого честного способа контроля качества этой диспансеризации. Ее заказывает бюджетодержатель, он же отчитывается за ее исполнение, и он же оценивает ее качество. И, ну кто бы мог подумать! Оказывается, у нас лучшая диспансеризация на свете. В мире функцию контроля качества исполняют независимые структуры: университеты, ученые, а у нас ученых в медицине, можно сказать, вовсе нет, да и многие медицинские университеты часто подчиняются тому же самому бюджетодержателю. Конфликт интересов давным-давно решен.
Больше всего в этом огорчает вранье. Ничего плохого нет, если не все получилось, что не 90% пациентов прошли эту диспансеризацию. Ну, значит, будем думать, как сделать так, чтобы был больший охват, смотреть на реальные показатели и изучать их. Но нет же! Мы же не можем меньше 90%! И в итоге там приписка на приписке, а официальные документы нам говорят, что почти все проходят диспансеризацию. А других документов никаких и нет. Так что все, что я говорю, это «фейк ньюс» – не слушайте меня.
Лучше бы не делали все эту диспансеризацию вообще, потому что запросто может оказаться, что вреда ей наносят больше, чем пользы! Я же видел, как делают маммографию – в одной проекции, а не в двух, да еще и оценивать не умеют. И так по всей стране…
– Что делать простому человеку, который хочет хоть как-то обезопасить себя?
– Единственное, что можно предпринять – это здоровый образ жизни и личная активность в профилактическом обследовании. Героических свершений для профилактики рака не надо.
Когда я ушел из онкоцентра, друзья крутили пальцем у виска
– В какой момент вы поняли, что больше не хотите быть врачом?
– Это постепенно произошло… Я работал-работал врачом в Ленинградском областном онкоцентре, довольно рано начал делать крупные операции. Но понял, что не хочу этим заниматься, мне казалось, что это недостаточно масштабно – заниматься отдельными пациентами, да и как физлицо я не буду развиваться. В этот момент у меня еще умирала мать от рака молочной железы, я, по сути, был ее лечащим врачом… И понял, что больше не хочу работать в такой медицине, и ушел.
Друзья крутили пальцем у виска: «Ты сумасшедший?» Действительно было сложно получить штатное место хирурга-онколога в довольно крупном диспансере человеку, который не имел никаких связей в медицине, из деревни в Ульяновской области… И вот это достижение я сам отверг.
– Вы понимали на тот момент, куда уходили?
– Я уходил «заниматься профилактикой рака» и, как и все онкологи, абсолютно не представлял, что это такое, но интуитивно чувствовал, что за этим будущее. Каким-то чудом расчудесным спустя месяц после регистрации фонда удалось получить первого спонсора, и я начал с самых тупейших вещей, за которые сейчас стыдно (улыбается).
Я решил, что раннее выявление рака молочной железы – это наше всё, и ринулся в это очертя голову. Находил спонсоров, ездил с какими-то безумными акциями по стране, организовал два центра раннего выявления рака. И тогда у меня появилось представление, как устроено все в медицине и что из себя представляет страна – от Сахалина до Калининграда, от Нарьян-Мара до Грозного. В каждом регионе я работал примерно недели по две – это было одно огромное путешествие, в течение которого я носился, как курица без головы, да еще и впотьмах. А все благодаря нашей системе образования, которая ничего не дает на выходе – тогда я попросту не знал, как надо заниматься профилактикой рака. И только спустя годы понял, что это была бессмысленная деятельность, вот реально. Оказалось, что все сильно сложнее (улыбается).
– Но вы ведь все равно кого-то спасли во время этих акций?
– Наверное, одного человека из двух тысяч в каждом городе спасали, кому-то, возможно, продлевали жизнь, но серьезного влияния на смертность раннее выявление не могло оказать. Но вот с точки зрения коммуникации, медийности проблемы, эти акции сыграли наиважнейшую роль. Ведь десять лет назад о раке никто не говорил, СМИ не писали, эта тема считалась табуированной. Тогда же был сплошной позитив в стране, Децл был жив и пел про вечеринки (вздыхает). Ты приходил к журналистам и медиаменеджерам с предложением и слышал: «Рак? Ну нет, вы что, наши читатели за все позитивненькое, наш бренд и рак нельзя представить вместе».
– Даже смешно звучит.
– Сейчас смешно, но тогда это было так, и я думаю, наш фонд помог изменить ситуацию. А после тех акций мы с Антоном Барчуком, который тогда был хирургом-онкологом в торакальном отделении, провели первый форум по скринингу и профилактике рака, пригласили невероятных спикеров, например, главу группы скрининга международного агентства по изучению рака – это был первый визит МАИР в Россию за десятки лет.
Потом были еще форумы в Сибири, потом случилась встреча с Вадимом Гущиным, который окончательно «добил» мои старые взгляды о скрининге, и у нас открылась Высшая школа онкологии, Антон Барчук пошел на обучение в Финляндии, стал известным онкоэпидемиологом и теперь консультирует нас. Так вот окончательно сложилась картина, что и как нужно делать для профилактики рака.
– Вы сейчас себя кем больше воспринимаете – врачом или уже организатором?
– Я уже давно не врач, последний раз оперировал в 2009 году. А сейчас просто занимаюсь вопросами организации противораковой борьбы и просвещением населения. Первые два года после ухода скучал сильно по хирургии, до сих пор запах АХД (раствор для стерилизации рук – ред.) бодрит (вдыхает и улыбается).
– Как вы детям объясняете, кем работаете?
– Мой старший сын долгое время думал, что я хирург, ведь в прошлом я им и был, а друзья мои – в основном хирурги. И Марк тоже наметил себе планы «вынимать раков из живота», как он заявил (смеется). Ведь все остальные врачи в его окружении так и делают – «вынимают раков из живота». Но я ему сказал, что уже давно не оперирую, и он так расстроился: «Да?» Говорю: «Но я еще могу!» Пока объясняю, что делаю так, чтобы люди не заболели. А потом сам поймет. Хотя мне кажется, в свои пять лет сын гораздо более сообразительный, чем я в свои почти сорок.
Сейчас меня, конечно, очень увлекли управленческие вопросы – это такая сложная философия. И хотя результатов по цифрам оборота пока мало, я горжусь репутацией фонда и правильной структурой, которая работает почти как часы и ориентирована на свои цели и своих доноров одновременно.
– А за этими управленческими вопросами вы видите судьбы реальных людей?
– Меня однажды Ульяна Лопаткина, член попечительского совета нашего фонда, об этом же спросила – вот буквально в такой же форме… И я тогда очень крепко задумался. Часто не вижу, и я это осознаю. Когда начинаешь выстраивать многослойные процессы, главное – не забывать, для чего все это делаешь, иначе уйти в сторону очень легко, что, кстати, и произошло с нашей медициной. Каждое свое действие нужно оценивать – а это вообще полезно или нет? Все процессы в цепочке надо выстроить до конечной пользы для пациента, а если ее нет в конце, то и строить эту цепочку не нужно.
У меня такой способ борьбы с состоянием «забывчивости» – я представляю себе реальных людей, которые где-то живут, и их жизнь сильно зависит от того, что я сейчас сделаю, эффективно ли будет работать фонд. И каждое малейшее действие решает судьбу как минимум нескольких десятков людей. Я не знаю, кто они, но они точно есть. И эта мысль очень отрезвляет. Это такой эффект бабочки, как у Брэдбери в рассказе «И грянул гром».
– Вы когда-нибудь чувствуете себя белкой, которая бегает, но глобально мало что меняется?
Диспансеризация в возрасте 51-74 года
В данной возрастной категории на первом этапе будут проведены следующие медицинские мероприятия:
- Первичная консультация врача терапевта, включающая в себя замеры артериального давления и определение параметров человека (вес, рост);
- Далее последуют лабораторные исследования, а именно общий и биохимический анализы крови, анализы на выявление в крови глюкозы, холестерина. Также нужно будет сдать биоматериал (кал) на выявление скрытого кровотечения из органов ЖКТ;
- Прием врача офтальмолога для профилактики глаукомы – доктор обследует глазное дно, чтобы исключить скачки давление в нем;
- Гинекологический осмотр, включающий скрининг шейки матки на выявление злокачественных новообразований – для женщин;
- Маммография – для женщин;
- Скрининг предстательной железы на выявление злокачественных новообразований – для мужчин;
- Флюорография;
- ЭКГ.
Что входит в обследование
Профилактический осмотр с 18 лет:
- Флюорография раз в 2 года
- Анкетирование
- Измерение роста, веса, обхвата талии; определение индекса массы тела
- Измерение артериального давления
- Анализ крови на общий холестерин
- Анализ крови на глюкозу
- Определение сердечно-сосудистого риска — относительного до 39 лет, абсолютного с 40 до 64 лет; рисков хронических болезней
- Измерение внутриглазного давления при первом медосмотре, с 40 лет ежегодно.
- ЭКГ при первом медосмотре, с 35 лет ежегодно.
- Для женщин — осмотр фельдшером (акушеркой) или акушером-гинекологом.
- Прием по результатам обследований.
Общий анализ крови (с 40 до 64 лет раз в год).
Скрининги на раннее выявление рака кожи и видимых слизистых; колоректального рака (толстого кишечника или прямой кишки); рака пищевода, желудка и 12-перстной кишки; шейки матки, молочной железы; предстательной железы. Проводятся раз в три года с 18 до 39 лет; раз в год с 40 лет или как указано:
- Осмотр кожи, слизистых губ и рта, пальпация щитовидной железы, лимфоузлов
- Исследование кала на скрытую кровь. С 40 до 64 лет раз в 2 года, с 65 до 75 лет ежегодно
Кто может пройти углубленную диспансеризацию
Согласно постановлению, углубленную диспансеризацию смогут пройти переболевшие COVID-19. В первую очередь на обследования позовут людей с хроническими заболеваниями, которые переболели коронавирусом Кроме того, новую программу могут провести по инициативе гражданина, в медицинской карте которого нет сведений о перенесенном коронавирусе. Как в этом случае подтвердить факт перенесенного заболевания, в документе не уточняется.
С 2021 по 2023 год попасть на углубленную программу диспансеризации можно, если в этот период вам исполняется количество лет, кратное трем: 18, 21, 24, 27, 30, 33, 36, 39, а также если вам 40 и больше лет.
Если человек переболел коронавирусом в 34 года, он может пройти диспансеризацию в 36 лет. Но если после болезни у человека есть жалобы на здоровье и по возрасту он не попадает на диспансеризацию, за обследованиями можно обратиться в поликлинику по месту жительства. Медосмотр в таком случае могут назначать без диспансеризации, в рамках обычной помощи по ОМС.
Записаться на углубленную диспансеризацию можно самостоятельно в поликлинике по месту жительства или . Тем, кто перенес коронавирус в средней или тяжелой форме, , к которой они прикреплены, либо отправят оповещение в смс, по электронной почте или в личном кабинете на сайте госуслуг.
Диспансеризацию можно пройти за один день, но если вам назначат дополнительные обследования, этого дня может не хватить. На время диспансеризации работодатель предоставит один выходной с сохранением заработной платы, за пять лет до пенсии — два дня. Присутствие в поликлинике и сдачу анализов по программе диспансеризации нужно подтверждать справкой.
Обращаться для прохождения диспансеризации, углубленной диспансеризации и профилактического медицинского осмотра необходимо в каб. 117 поликлиники.
Что включает в себя профилактический осмотр?
- анкетирование граждан в возрасте 18 лет и старше 1 раз в год в целях:
- сбора анамнеза, выявления отягощенной наследственности, жалоб, симптомов, характерных для следующих неинфекционных заболеваний и состояний:
- определения факторов риска и других патологических состояний и заболеваний
- выявления у граждан в возрасте 65 лет и старше риска падений, жалоб, характерных для остеопороза, депрессии, сердечной недостаточности, некоррегированных нарушений слуха и зрения;
- расчет на основании антропометрии (измерение роста, массы тела, окружности талии) индекса массы тела, для граждан в возрасте 18 лет и старше 1 раз в год;
- измерение артериального давления на периферических артериях для граждан в возрасте 18 лет и старше 1 раз в год;
- исследование уровня общего холестерина в крови (допускается использование экспресс-метода) для граждан в возрасте 18 лет и старше 1 раз в год;
- определение уровня глюкозы в крови натощак (допускается использование экспресс-метода) для граждан в возрасте 18 лет и старше 1 раз в год;
- определение относительного сердечно-сосудистого риска у граждан в возрасте от 18 до 39 лет включительно 1 раз в год;
- определение абсолютного сердечно-сосудистого риска» у граждан в возрасте от 40 до 64 лет включительно 1 раз в год;
- флюорографию легких или рентгенографию легких для граждан в возрасте 18 лет и старше 1 раз в 2 года
- электрокардиографию в покое при первом прохождении профилактического медицинского осмотра, далее в возрасте 35 лет и старше 1 раз в год;
- измерение внутриглазного давления при первом прохождении профилактического медицинского осмотра, далее в возрасте 40 лет и старше 1 раз в год;
- осмотр фельдшером (акушеркой) или врачом акушером-гинекологом женщин в возрасте от 18 до 39 лет 1 раз в год
- прием (осмотр) по результатам профилактического медицинского осмотра, в том числе осмотр на выявление визуальных и иных локализаций онкологических заболеваний, включающий осмотр кожных покровов, слизистых губ и ротовой полости, пальпацию щитовидной железы, лимфатических узлов, фельдшером фельдшерского здравпункта или фельдшерско-акушерского пункта, врачом-терапевтом или врачом по медицинской профилактике отделения (кабинета) медицинской профилактики или центра здоровья.
Диспансеризация проводится в два этапа.
Первый этап диспансеризации:
1. На первом этапе диспансеризации заполняется Анкета для граждан на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска.
2. Проводятся обследования: измерения роста, массы тела, артериального давления, на этом этапе определяется уровень холестерина и глюкозы, уровень внутриглазного давления, флюорография.
Второй этап диспансеризации:
На втором этапе пациент сдает дополнительные анализы, проходит обследования, посещает узких специалистов.
В случае подозрения на перенесенное острое нарушение мозгового кровообращения (в том числе – инсульт),проводится обследование сосудов головного мозга. Дуплексное сканирование брахицефальных артерий проходят мужчины в возрасте от 45 лет и женщины от 54-х лет, имеющие комбинацию трех факторов риска: повышенное давление, высокий уровень холестерина в крови и избыточную массу тела или ожирение.
Кроме того, пациенту могут назначить колоноскопию, ректороманоскопию, спирометрию, офтальмологические исследования и прочее.
Поликлиническое отделение №88
—>